М+Ж. А черт с ним, с этим платьем! - Страница 3

Когда-то я опрометчиво явился в издательство с помадой на воротнике, и с тех пор ехидные коллеги женского полу при каждой моей отлучке интересовались состоянием этой почти интимной части одежды.

Проигнорировав непочтительность, я двинулся навстречу приключениям. С инвестором (моим бывшим соседом по общаге) мы прекрасно пообщались по телефону, пока я шел к метро. Получив легко прогнозируемое «Да пошел ты со своими книжками!», я с чувством перевыполненного долга двинул к Маше.

Цветы на сей раз выбирал тщательно и даже сопроводил их коробкой хороших конфет. После прошлого раза следовало быть паинькой. Бинарная смесь «цветоконфеты» оказала свое обычное нервно-паралитическое действие. Машка – существо воздушное, но практичное – подулась, но все простила и была со мною ласкова необыкновенно. Как оказалось позднее, не без умысла.

Когда я валялся (беззащитный, романтический и после душа) на ее упругом диванчике, хозяйка нежно прильнула ко мне и попыталась завести абстрактный разговор, от которого за километр веяло маршем Мендельсона. Но даже это не испортило мне настроения. Просто во внутреннем блокноте напротив имени «Мария Концевая» появился жирный черный крестик.

Словом, когда я добрался до станции метро «Южная», душа если не пела, то насвистывала какую-то очень жизнерадостную мелодию. Хотелось совершенно бесплатно сделать кому-нибудь хорошо. Объект не заставил себя ждать.

Объект стоял перед кособрюхим ментолиционером и нервно рылся в сумочке. Блюститель прописки смотрел прямо перед собой с непроницаемостью мусорного бачка.

– Документики, гражданка, с собой носить надо, – монотонно бубнил он. – Пройдемте в отделение.

Гражданка суетливо возражала, что она вот где-то вот тут сейчас чего-то найдет, и продолжала рыться. По ее судорожно-беззаботному лицу было понятно, что никакого паспорта у нее с собой нет и дамочка просто тянет время.

Вообще говоря, незнакомка мне сразу глянулась, хотя ничего особенного из себя не представляла. Она не была ни слишком молода, ни слишком красива (я и не люблю таких). В меру рыжая. Одета без шика, но со вкусом. Ножки не слишком худые и впечатляющей длины, хотя и в пределах разумного. Грудь вроде ничего, впрочем, при современном уровне бюстгальтеростроения такую грудь может позволить себе кто угодно. Возраст – около тридцати, мой любимый, сразу не определяемый. Взгляд, полный горя и размазанной туши.

Словом, если бы не поэтическое томление души, прошел бы мимо и ничего бы в груди не екнуло.

А поскольку екнуло, то я двинулся не мимо, а прямо на сладкую парочку.

– Катька! – воскликнул я как можно грознее. – Ты где ходишь? Опять во что-то вляпалась? Ты уже и здесь скандал закатила?

Нахрапистость, или, как выражаются грубые люди, нахальство, – второе счастье. Первое счастье – обеспеченность денежными знаками. Мент ощутил во мне присутствие двух счастий одновременно и переключил внимание с безденежной клиентки на меня. Уже через пять минут мы расстались, довольные друг другом: сто рублей – прекрасный повод для взаимопонимания. Женщина, которую я окрестил Катериной, к счастью, оказалась сообразительной. А может, была ошарашена. Во всяком случае, вела она себя правильно: заткнулась, кивала в нужных местах и только после выхода сержанта из зоны слышимости потребовала назад сумку. Еле удалось убедить ее, что не стоит дразнить гусей, даже если в зобу у них новенькая сотенная.

Выводя незнакомку из пасти метрополитена, я чувствовал себя Героем Советского Союза Водопьяновым, вывозящим со льдины первую партию больных и обмороженных челюскинцев. На по-вечернему освещенной улице моя новая знакомая показалась мне даже симпатичной. Для улучшения экстерьера я не пожалел свежего носового платка, которым дамочка принялась выковыривать тушь из зареванных глаз. В порыве благородства я решил донести сумку до нужного места.

Выяснилось, что нужное место – моя собственная квартира, потому что прекрасная незнакомка оказалась в чужом городе без документов и адреса своей подружки.

«Может, аферистка? – встрепенулось мое тренированное здравомыслие, но тут же получило отпор от романтики: – Слишком уж сложно! Это твой шанс, дубина!»

Благодушно простив романтике «дубину», я выкатил грудь и перешел на «ты»:

– Меня Сергеем ЗОВУТ. А тебя?

– Катя, – протянула она, озираясь в сторону не видимого уже милиционера.

– Да не бойся, – усмехнулся я, – не убью!

Моя новая знакомая затравленно втянула голову в плечи, а я вдруг сообразил:

– Что значит «Катя»?

– Значит Екатерина. – Собеседница посмотрела на меня круглыми, как у селедки, глазами и добавила: – Ивановна.

– Ладно,– покладисто сказал я,– Екатерина Ивановна. Переночуешь у меня. А чтобы не потерялась по дороге, я тебе свой адрес на бумажке напишу. В пяти экземплярах.

И повел нежданную вечернюю добычу в свое логово.

***

Когда я поняла, что мое имя Сергей просто угадал, то изо всех сил постаралась расслабиться. Как ни странно, получилось. У него оказалась нормальная холостяцкая квартира: с одной стороны, уютная, с другой – в меру грязная и неухоженная.

Сергей, не умолкая ни на минуту, приготовил простой ужин и даже вытащил откуда-то бутылку вина – весьма кстати, потому что, оказывается, вся эта история здорово расшатала мне нервы. После первого бокала перестали дрожать руки, а после второго я окончательно успокоилась. Я просто забыла, что с этим мужчиной знакома всего пару часов…

Это я обнаружила, случайно глянув на часы. Мы легко трепались на околокнижные темы, нашли пару общих «шапочных» знакомств, выдули бутылку вина и чувствовали себя совершенно замечательно. Но кроме относительного времени, часы показывали еще и абсолютное. Стукнуло двенадцать часов ночи. Пора спать.